Маме

Тимофеевский А.

Заложили окна ватой,
От дыханья стекла мокнут.
По сугробам воровато
Ночь крадется к нашим окнам.
Подошла – и ставню точит,
И течет в окно упрямо,
И, проснувшись среди ночи,
Я кричу в испуге: «Мама!»
Поцелует в щеку, в лоб ли,
И конец моей тоске,
Я усну на теплой- теплой,
Доброй маминой руке.
Будет время, ночь из детства
Обернется пули свистом,
И, куда не зная деться,
Я прижмусь к сосне смолистой.
Щелк затвора вороватый.
Кто- то в сердце целит прямо.
И опять в тоске проклятой
Закричу я громко: «Мама!»
Ствол сосны чужой и блеклый,
Покачнется вдалеке.
Я усну на теплой – теплой,
Доброй маминой руке.