Последний соловей клокочет над округой:
Подругу ли зовет, прощается с подругой,
Дробя речитативом полумрак.
Уж май отгомонил, и в гнездах прибавленье,
А он поёт, поёт в нелепом исступленьи,
Не может успокоиться, чудак!
Да ведает ли он, солист лесных подмостков,
Что минула пора любовных отголосков –
Взаимностью уже не наградят,
Что будет одинок до будущего мая…
И соловей замолк, как будто понимая
Ненужность запоздалых серенад.
Но, может, все не так и песня оборвалась
Как верный знак того, что счастье отыскалось
И можно строить долгожданный дом?
Запуталась в листве восторженная лира,
И будничный фальцет весеннего кумира
Порхает спозаранку над гнездом.
Ах, если бы не знать, что в мире все похоже
И поздняя любовь в гнездо стремится тоже -
Налаживать отсроченный уют.
Что позднею весной сладчайше пахнет тленом
Опавших лепестков ржавеющая пена…
Но люди соловьями не поют.
Феликс Кривин