Мерзнет девочка в автомате,
Прячет в зябкое пальтецо
Все в слезах и губной помаде
Перемазанное лицо.

Дышит в худенькие ладошки.
Пальцы - льдышки. В ушах - сережки.
Ей обратно одной, одной
Вдоль по улочке ледяной.

Первый лед. Это в первый раз.
Первый лед телефонных фраз.
Мерзлый след на щеках блестит -
Первый лед от людских обид.
1959

Любовь, любовь — загадочное слово,
Кто мог бы до конца тебя понять?
Всегда во всем старо ты или ново,
Томленье духа ты иль благодать?

Невозвратимая себя утрата
Или обогащенье без конца?
Горячий день, какому нет заката,
Иль ночь, опустошившая сердца?

А может быть, ты лишь напоминанье
О том, что всех нас неизбежно ждет:
С природою, с беспамятством слиянье
И вечный мировой круговорот?

Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя – сушь,
Мне и в жару без тебя – стыть.
Мне без тебя и Москва – глушь.

Мне без тебя каждый час – с год;
Если бы время мельчить, дробя!
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать –
Бедность друзей, верность врагов,
Я ничего не хочу ждать.
Кроме твоих драгоценных шагов.

...И впервые мы проснулись рядом
смутным утром будничного дня.
Синим-синим, тихим-тихим взглядом
ты глядел безмолвно на меня.

Есть минута счастья и печали,
и черты меж них не провести...
Именно об этом мы молчали
первым утром страдного пути.
1946

Пойдем со мной! Ты видишь? – неба
чуть приоткинута вуаль,
кокеткой вздорной россыпь света ,
игриво жмурясь манит вдаль.

Идем туда, где незабудки
разнежились под звон ручья;
где царство кофе, сдобной булки
на лакированных столах;

и полумрак, и дым сигары,
ресниц искусная игра. –
В такое утро, верь, не важно
куда забросит нас судьба.

Идем скорей! Пока не поздно,
пока еще клубит рассвет,
спросонья ветер льнет в ладони –
Хватай его! – за счастьем вслед.

Воздух ловит пар. Ладошка
ловит таянье снежинок.
Поцелуй меня – дотронься
до щеки в румяный иней

А потом – бежим. Ты видишь? –
Небо падает на вечер,
фонарей лукавых блики
зажигая будто свечи.

Ты не слышишь? – так послушай! -
По дорогам, запыхавшись,
мчит декабрьская стужа,
словно дева на свиданье.

На губах вздремнувший воздух
в поцелуях льнет к дыханью:
выдох – в пар. Упасть в сугробы
в круговерть зимы влюбленной.

Ты в моей жизни – прохожий,
каких много по тротуарам,
ужимками лиц похожих.
Отчего ж без тебя ни шагу?

Ни вперед, ни вправо, а рядом.
Каждый жест, каждый вдох ловить;
под ногами – липучая слякоть,
стук каблуков в груди.

Глаза мне твои незнакомы,
а кажется – где-то встречала…
Толпой ты идешь окруженный,
а я ее – не замечаю!

Постой! Оглянись! Не случайно:
взглянула – и стало тревожно,
и дернулось сердце отчаянно
вслед, за тобой, как прикованное.

И ты мне уже не прохожий,
и я тебе не незнакомка. –
Я где-то читала: любовные
встречи судьбой предначертаны.

В блаженный миг, когда, моё светило,
С улыбкою ты смотришь на меня,
Всё то, чем жизнь меня обременила,
У ног твоих позабываю я.
И не грущу о прошлом я нимало,
И сердце, вновь надеждою полно,
Так горько сожалеет, что оно
Свою судьбу когда-то проклинало.

7 мая 1829
Тбилиси

Ты любила меня, и тогда этот мир
Мне сокровищницею казался.
Близ тебя были будни — как праздничный пир,
Так я сладостью дней упивался.

Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.

Ты любила меня, и с открытой душой
Жил я, всё на земле принимая.
Ветерок по утрам благовонной струей
От тебя нес дыхание мая.

Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.

Ты любила меня, и в ночных небесах
Даже звезды иначе мерцали.
Неизменно весна ликовала в лесах,
Ни фиалки, ни розы не вяли.

Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.

Ты любила меня, и поэтом я был,
Посещаемым верною музой,
И в чеканную форму вливался мой пыл,
Лишь любовь была милой обузой.

Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.

Ты любила меня, и тогда даже сон
Не лишил меня радостей бденья:
На закрытые веки, бывало, мне он
Навевал о тебе сновиденья.

Ты ушла, и с тобою навеки ушло
Всё, что было: и радость, и свет, и тепло.

Перевод В.Звягинцевой